Fuck it all and no regrets
I hit the lights on these dark sets
I need a voice to let myself
To let myself go free
Fuck it all and fuckin' no regrets
I hit the lights on these dark sets
Medallion noose, I hang myself
Saint Anger 'round my neck
I feel my world shake
Like an earthquake
It's hard to see clear
Is it me? Is it fear?....(с)......Metallica

Чувство будто в Сибири побывала.
Год, вообще-то, начинался невероятно счастливо. На попутке добрались до Хутора с Алиной, в которой, как оказалось, ехал Игорь Вдовин с водкой и фантой в руках (я, кстати, погоржусь немного, что я первая девушка, которая понравилась ему за три года - толковый он парень, я бы даже сказала, отличный во всех смыслах, хоть и пизды вломить кому-то для него- не фиг петь). Идем по дороге, ноги по колено утопают, устраиваем перекур, а Игорь выпивает с проходящей мимо парочкой по 20 грамм(ибо мы с Бемби отказались), а я фотографирую небо (невероятное небо!). Мы идем, нам отлично, шампанское дерет мне бок, Игорь провожает нас до дому - и вот - мы на месте. Холод жуткий, рано что-то делать и мы просто быкуем у телевизора. Никогда не врубайте телевизор!!!!! Такую психоделику крутили кругом, что мы потихоньку чувствовали деградейшин и офигивание. Тем временем Алины бабушка заматывала нас - отупевших и замерших, с попусками после новогодней ночи и жуткими мыслями-кашей в голове, одеялами, шарфами, подушками, да так, что вскоре шелохнуться стало напряжным.
Мы ждали девяти вечера.
Я сидела с глазами безумной и блаженной улыбкой на лице, Бемби же смеялась с меня и говорила "Выключи телефон".
В полдесятого мы таки ушли. С шампанским в соседний дом к Вике - сестре алиныной двоюродной.
Там оказался дед Вики - звиздец, я еще никогда такого не слышала от людей, дед тупо гонец, конечно, думала, что умру. Вика и Маша пили мартини, при виде которого меня выворачивает наизнанку, я тупила, втыкая на бутылки шампанского и внушая себе "Алкоголь - это фигня". Так оно и есть...
В полночь мы ушли. Барышни были уже "хорошенькие", я врубила музычку на телефоне - чтоб уж до конца как гопнички. Темень, сугробы, чувство, что мы находимся в Сибири - не покидает. Валить до некультурного Будинку культури полчаса с шампанским в руках, а в итоге видеть - парочка знакомых и ближайшее окончание веселья (Клава свет врубила и заволала "У нас туто не курять упшето!!!".
Как-то странно. Девки пляшут, я сижу и думаю об какой-то ахинеи.
Перекур.
ушли.
У Алины трагедия. Правда. Нифига не вышло. Сука. Мужской пол, ебанный вы в рот(ааааааах, как сладко материться после того как воздерживалась от этого долго)!!!!!
Алина убегает в хащи, я понимаю, что это значит, она падает на колени в снег и начинает рыдать.... Я падаю рядом с ней, не задумываясь о том, что я в тонких джинсах, на улице мороз минус десять, куча снега и я всё отморожу. И она рыдает, я вижу это впервые, я вижу впервые как рыдает невероятно сильный морально человек, который всегда и при любых обстоятельствах забивал болт на всё, терпел, выходил сухим из воды, всех радовал, человек, который пиздил меня когда я была на вечном ступоре, успокаивал, когда я страдала. И теперь обожаемый друг рыдает! Я осознаю, что дико хочу зарыдать сама, но я не умею и от этого рыдать хочется еще больше! Блядь, как же я вам завидую - вам ничего не стоит сесть и проплакаться, а я так не могу и это душит-душит-душит меня, скапливается, заражает... И я пытаюсь хотя бы имитировать плачь и на какую-то долю секунды мне кажется, что, может быть, я реально рыдала... Но без слез... Но это были рыдания. Душевные. Пусть и не внешние.
Она говорит всё. Выкладывает. Мы сидим в обнимку на снегу среди ночной тиши и я понимаю, насколько нам обеим плохо. Я говорю кучу текста и осознаю, что говорю именно то,что давным давно пора бы было сказать себе!!! Сделать так! И приходит осознание, что за три года у нас практически не было никакого к чертям счастья. Что мы привыкли к боли. Мы любим её больше. Мы просим новые дозы. Я говорю ей"Теперь ты понимаешь, что на самом деле у меня в душе. Улыбайся. Смейся им в лицо. Как я. Чтоб они даже не заподозрили, что в душе ты смакуешь картину своих долгожданных похорон".
Я засовываю ей в рот сигарету. Успокаиваю. Сигареты - наилучшее лекарство. Она курит. Я сижу. Опустошенная, выпитая до дна. Пропитанная её болью. Я - эдакий человек, подобные энергетическому вампиру, чересчур пресыщаюсь чувствами и эмоциями других. Я чувствую то, что чувствуете вы. Вы ненавидите, боитесь, любите, трахаете, плачете, кушаете, бухаете, смеетесь, режете себе вены, а я всё прогоняю это через себя... А вы и не знали.
Мы идем. Она улыбается. Я тоже. Мы обе знаем, что выглядит это естественно и прекрасно, но на самом деле это жалкая фальш. Фальш. ФАЛЬШ!!!!!!!!!!!! Я вытираю ей слезы. Мы заходим на Залуку (район Малынычей, Алина там обитает) в гости к Олейнику. Его выпустили на праздники с армии. Всё те же знакомые лица. Дабы не сдохнуть и отвлечься, я всё время устраиваю пиздецы. И здесь тоже. Намутила банку огурцов, какой-то черствый хлеб, сигареты, кетчуп, припахала Деню сделать чай. Сижу быкую на кухне, надо мной плакат с фото Маринки Заболотной (охуенная она баба, ферштейн?!) и повторяю "ЛООООООЛ". Вы смотрите на меня и думаете, что я либо ебанутая, либо слишком счастливая. Я смотрю на себя и думаю, какого же рожна ты, сука, родилась или же когда пройдет эта возрастная херня и придет смирение?
Я ору "Вадя, покатай меня на Жигулях. По1хали на заправку!" В это время он уже успел покатать до заправки Вику и Машу (для тех, кто не шарит - это то место, куда ездит всё малинецкое высшее общество, имеющее тачки и мопеды). Я смеюсь с Алиной дабы не сдохнуть. Ваде я вообще-то нравлюсь с времен нашей первой встречи. Денис безумно любит(блеа, я говорю такие слова!) Алину и она мучает его. Правильно делает. Я тоже так делаю. Как будто бы в отместку.
Вадя, наконец-то, соизваливает загрузить меня, Алину, Вику и Машу в его "лексус", то бишь - красные Жигули и мы едем так, что это пиздец. По сугробам, такие юкрейниан горки, весь салон в дыму ментолового Мальборо, играет Настя Каменских и Рианна, мы, оказывается, знаем тексты их песен и орем их, на каждом повороте ( а Малынычи - это сплошные повороты, горбы, склоны, звиздец, в общем) удивляемся, как еще не разбились. Вадя таки Шумахер, блеа. Я не осиливаю где мы вообще, и тут в салон загружают еще два типа, мать их. А теперь картина Репина маслом - Вадя и Маша спереди, а сзади - у нас с Викой на руках какой-то придурок, Алина на руках у какого-то вассы и вот так мы и едем. На заправку же!
Три утра, парни уходят, мы остаемся одни и я замечаю"Товарищи, а ключи-то в зажигании оставили". Тут все прекрасно понимают, что было глупым оставить их там в присутствии человека, который умеет водить (то есть - я). И тут начинается жара в хате! Позже возвращаются типы с "гостинцами" - какая-то бормотуха слабоалкогольная, что я отказываюсь пить и мы едем дальше. Возле кладбища в селе мы выезжаем за пределы села и тут - паника! - самые стремные громадные снеговики посреди поля, из всех, которые я когда-либо видела! Все, кто был пьян, сразу отрезвели и мы тупо начали т1кати....
Мне это надоело, я попросила Алину домой.... Мы заснули вместе, на одной кровати, под теплым одеялом около пяти утра...
А в это время накручивалось в сознании, что я сижу на кровати, облокотившись спиной, читаю, пью чай, а на ногах моих голова заснувшего... И невероятно хорошо... А позже, словно перекривление, я ,кажется, начинаю плакать, но не факт....
И утро... Сонное, несчастное, с растрепанными волосами и поганым добрым лицом. Ненавижу себя с утра - слишком доброе лицо, полное какой-то невинности и беззащитности, громадные глаза и прочая ересь...
Алина хороша с утра - её изумрудные глаза обретают сероватый оттенок и она так же добра... Мы кушаем (я впервые попробовала такое дивное блюдо как "Ленивые голубцы") и настает момент прощаний... Конечно же, Бемби меня провожает в Центр села, мы покупаем колу, а по пути несем такую ахинею, что сами офигиваем, я пою на всё село Bob Marley – Bad Boys, мы заходим за "кафе" - местечко, где все курят, накуриваются и бухают и решаем уйти в завязь. Не курить, не пить. Старый, ты сама-то веришь в это? Попробуем...
А тут начинается особенная жара! Автобус не приехал, ибо, видите ли, дорогу замело! Мы звиздярим 36 минут до трассы по полю, по дороге, которую нифига не замело, по сугробам по колено, нас сдувает ветром и я представляю, что я каторжанка с Сахалина (недаром говорила Юле, что на Сахалин хочу!). Такого в моей жизни еще не бывало - атмосферка а-ля в фильме "Философия ножа"(вот это звиздееец). Я говорю"А прикинь на таком холоде лизаться?", а Алина в ответ"Зайцы?Вот я буду идти назад - будут тебе и зайцы, и лисицы...", я говорю "Какие нафиг зайцы, я про лизаться!!!".... Через пять метров я говорю "А прикинь на таком холоде трахаться?". "Мы ща потрахаемся", отвечает Алина. А для меня загадка - как же мог он трахать тут бабу на морозе под елкой в книге обожаемой "Груда камней голубых"?
Мы выползаем на трассу и тут осознаем, что люди думают, что мы - шлюхи. Оу шит, мы стоим на трассе, замерзаем, нифига не едет (автобусы, то есть), нам сигналят и оборачиваются головы вслед. Вот вам и жизненный опыт. Мы смеемся (надо же хоть что-то делать!) и стоим более получаса,Алина говорит "Слушай, старый, мы, походу, галимые шлюхи, если еще никто не остановился". Я тоже об этом подумала. Как спасенье - приходит обалденный автобус, мы прощаемся, я уезжаю, и тут - добрый день,этосамое! - Эдик на Хуторе! Не узнает меня, садится сзади, я улыбаюсь и смеюсь (настроение всё-таки три дня как хорошее....было), под конец всё же оборачиваюсь к нему, говорим о всяком. Эдик - бывший Алины, это звиздец! Он на самом деле страдает шизофренией и верит в Бездну и то, что Она за нами следит... Эдика слушать всегда интересно, и я слушаю, стоя позже на остановке, и чувствуя, что ноги напрочь мокрые...
Дома всё такое же... И тут этот конченный Интернет. И в нем всё нахлынуло на меня. Своей тяжестью... Я уж было подумала, что этот год будет такой же счастливый, как и первые дни его, но не тут-то было. Оно обрушивается, давит, показывает жестокую реальность... Оно беспощадно... и ты понимаешь, что необходимо сбегать с этого города. От этих людей. Навсегда. И не помогает то, что квартира пустая и на полную громкость включена музыка. и ты сидишь с маской непроницаемость и тебе вроде бы уже не больно, ибо ты привыкла. Но всё равно, оно ноет, особенно в эту секунду, когда звонит дверь и приходит тот, кого ты обещала не видеть. И плохо от того, что именно он целует тебя - так же равнодушно, как и ранее, обнимает, готовит чай на кухне, молчит и много курит, чувствует твою боль, но при этом действует только как успокоитель, помощник, который сегодня ночью уйдет навсегда, ибо завтра он уже будет жить и учиться в Берлине....






Вот тут-то мы и стояли, собственно говоря, как шлюхи